Тем не менее, старлей Л., умудрился провернуть несколько подобных сделок, прикупив на полученную сумму себе пару кросовок взамен добротных, но не подходящих для местного климата, лётных ботинок. Благодаря этому обстоятельству, старлей JI. мнил себя опытным коммерсантом. Что, где и по какому курсу можно купить или продать, он знал не хуже, чем собственный вертолёт.

Правда, огорчало коммерсанта то обстоятельство, что, сопоставив частоту завоза товара в военторг и частоту пролётов, он вряд ли успеет до замены приобрести себе крутые джинсы, модный в то время костюм «варёнку», ну и некоторые другие приятные для молодого человека мелочи.

— А ладно, куплю всё это потом, на Родине в «Берёзке»! Много ли мне, холостяку, надо? — утешал себя старлей, но понимание того, что цены в «Союзе» уже будут не те, его, конечно, не слишком радовало. И тут судьба неожиданно решила сделать ему подарок…

В один из дней к нему в модуль заглянули двое однокашников по училищу, которые летали «праваками» на транспортных Ми-6. В этом не было бы ничего необычного, однокашник по училищу, это даже больше чем родственник. Но в этот раз дружеская встреча прошла несколько иначе.

— Слушай, — сразу приступил к делу старлей Б., — а тебе и вправду просто попасть в дуканы?

— Фуфло вопрос, — полуутвердительно-полуравнодушно пожал плечами старлей JI. Действительно, для него, шастающего каждый день по разным «помойкам», это было самым обычным делом.

— У нас к тебе деловое предложение, — вступил в разговор старлей К. — В общем, есть партия товара, но нет возможности сдать его в дукан. Давай так, мы его тебе привезём, а ты за определённый процент его реализуешь.

— Замётано, — согласился старлей JI.

На том и порешили…

…Недели три, друзья не прилетали и этот разговор уже начал забываться, а потому, когда, наконец, в его комнату завалили эти двое, с трудом волоча туго набитую парашютную сумку, старлей поначалу спросил удивлённо:

— Это чего?!..

— Ну, как же?.. Мы же договаривались!.. — едва не возмутился старлей Б. — Это товар!..

— Ах,, да-да-да… — тут же сменил тон, вспомнивший про уговор, старлей Л., — А чего там?..

Старлей Б., огляделся по сторонам и заговорщицким голосом прошептал:

— Шапки…

— Чего?.. — не сразу понял старлей Л.

— Смотри!.. — старлей Б., распахнул сумку.

Если бы в сумке оказались сокровища капитана Флинта, это бы произвело на старлея Л. гораздо меньшее впечатление. Поражённый тем, что открылось его глазам, он плюхнулся на кровать.

Дело в том, что такая обыкновенная, и никому особо не нужная в Союзе вещь, как офицерская шапка, в Афганистане являлась весьма ценным предметом. На деньги, вырученные от её продажи, можно было купить вполне приличные джинсы. Это обстоятельство объясняло многое, в частности, тот факт, что с прилавков военторгов Ташкента, Когана, Термеза, Читчика, напрочь исчез, пылившийся едва ли не десятилетиями (до 1980 года), этот совершенно не ходовой в южных регионах товар. От вида этого богатства у старлея Л. в полном смысле перехватило дыхание…

— Сколько их здесь? — произнёс он внезапно осипшим от волнения голосом.

— А ху… его знает, — честно признался старлей Б. — Когда мы их пи…ли, то не считали. Почём штука здесь?

— Тысяча, — механически ответил старлей JI, назвав фактически розничную(!) цену на этот товар и почти сразу же внутри него словно эхо отозвался ехидный внутренний голос:

— Ну, ты и дурак!.. Надо было девятьсот говорить…

Но было поздно, слово, как известно, не воробей, вылетит — не поймаешь. Но в тот день ему явно везло:

— Отлично! Нас устроить по восемьсот за штуку, — обрадовался старлей Б.

Как сказано в незабвенном романе Марио Пьюзо «Крёстный отец», это было предложение, от которого невозможно было отказаться!

Целых 20 %!!.. Все, кто изучал политэкономию в высших учебных заведениях страны, помнили известное выражение классиков марксизма, согласно которому, «ради прибыли в 10 % капиталист способен на любое преступление…» А тут было вдвое больше!! Это был весьма щедрый подарок. Впрочем, как вскоре выяснилось, щедрость эта возникла отнюдь не на пустом месте: накануне эти двое не смогли сбыть своё богатство на юге Афганистана и по шестьсот!..

Пообещав заглянуть через пару недель, друзья убежали на вылет, а старлей Л., остался один на один с сокровищем. Пользуясь тем, что капитан А., забыв обо всём, резался с доктором в карамболь, а два других соседа были на вылете, старлей Л, заперся в комнате и пересчитал товар. Когда же он умножил полученное число на двести, то у него пошла кругом голова… Углы комнаты, где квартировали пилоты, окутал бриллиантовый дым…

Да на эту сумму он сможет купить!.. Перед глазами проплыл целый ряд вещей, приобрести которые старлей и не мечтал!!..

Он быстро упаковал шапки обратно в сумку и принялся искать место, куда бы спрятать. Минут десять запихивал под кровать, но вздыбившейся куполом матрас показал бесполезность такого решения, и старлей те же десять минут доставал всё это обратно. Минут двадцать он носился с сумкой по комнате как хомяк, которому посчастливилось умыкнуть из котомки пастуха кусок сыра, и отвергал одно за одним потайные места. Наконец он нашёл укромный тайник, куда, судя по всему, никто не заглядывал уже несколько месяцев, доказательством чему служили вековые залежи мусора и толпы непуганых тараканов.

Запрятав богатство, старлеи вышел на улицу и неожиданно обнаружил, что не в силах удалиться далеко от своей комнаты, а всё проходящие мимо «рожи» выглядят крайне подозрительно.

Дня три старлей плохо спал, без крайней нужды не выходил на улицу, в столовой ел быстро, не ощущая вкуса пищи, а на вылетах мечтал только об одном, быстрее оказаться на аэродроме.

Наконец выпал полёт на площадку Б. Утром, старлей JI. поднялся раньше обычного и тихонько, чтобы никого не разбудить, достав своё богатство, понёс его на вертолёт. Внутренний голос велел ему как можно дольше держать эту операцию в тайне.

— Что это? — спросил бортовой техник, когда старлей стал запихивать свой баул в грузовую кабину.

— Да так… — нехотя ответил тот, — …передать просили.

Борттехника вполне устроило такое объяснение, да и стандартный брезент сумки не будил подозрения.

Когда на площадке старлей достал из вертолёта свой баул, он сразу ощутил себя неловко от подозрительно любопытных взглядов товарищей. Наверное, в далёкие 20–30 годы сельские активисты так смотрели на кулаков…

— Ничего, — утешал он себя, — минут через десять сдам всё это оптом, и буду свободен.

Старлей взвалил сумку на плечи и бодрым шагом заторопился впереди всех на рынок. Автомат болтался на шее и больно бил по груди, но он не замечал этого. Гораздо больше беспокоили колючие взгляды товарищей в спину.

— А у богатства, оказывается, есть и отрицательные стороны,

— подумал старлей. — Ничего, куплю с выручки две-три бутылки водки и всё наладится.

На рынке «шурави» с огромным баулом произвёл на торговцев такое же впечатление, как раненая газель на стаю гиен. Его мигом окружили, стали хватать за руки, за одежду и каждый пытался тащить к своему дукану. Но поскольку общая результирующая была равна нулю, то, разрываемый, на части, в буквальном смысле слова, старлей оставался стоять на месте. Он уже подумал, не дать ли очередь из автомата в воздух, как вдруг один из торговцев издал грозный крик. Нет, на самом деле это зарычал лев, и «хищники» поменьше, тут же послушно оставили свою жертву, отступив на пару шагов назад, но не уходили, в надежде, а вдруг и им что-нибудь, да обломиться…

Спаситель старлея действительно походил на льва. Высокий, упитанный торговец с роскошной чёрной бородой, он улыбнулся русскому офицеру почти как другу и широким жестом радушного хозяина пригласил «шурави» в свой дукан…

Несказанно обрадованный старлей, тут же воспользовался приглашением, выставил на прилавок и распахнул сумку.

Это была его вторая ошибка…